Сейчас почти все потенциальные клиенты, ищущие хорошего психотерапевта, знают, что сам терапевт должен иметь опыт личной терапии. Что это означает?
     Прохождение личной терапии для практикующего специалиста означает, что он, будучи сам в позиции пациента, работает над своими проблемами с другим психотерапевтом из профессионального сообщества - чаще со своим старшим коллегой. Психологическое здоровье самого психотерапевта - важный залог его успешной работы со своими пациентами! 

    «ДИКИЙ ПСИХОТЕРАПЕВТ»

     Как говорится в невесёлой профессиональной шутке - "дикий психотерапевт" или "кухонный психотерапевт" – это терапевт, не проработавший свои проблемы в личной терапии и не имеющей опыта супервизии. Часто в этой позиции оказываются специалисты, просто получившие образование «психолог», и не продолжившие работу над собой и своим профессионализмом в этих вышеназванных двух направлениях.

    ТЕРАПИЯ – КАК ЛЕЧЕНИЕ СОБСТВЕННЫХ «РАН» И ПСИХОТРАВМ.

    Не для кого не секрет, что в психологию нередко идут особые люди – сами столкнувшиеся с личной болью, часто имеющие собственные психотравмы. Чаще всего, это не порок и не препятствие для профессии. Наоборот – собственная боль мотивирует человека на то, чтобы пойти в эту профессию, и видеть своё призвание в облегчении чужой боли. Но при обязательном условии - этот человек, чтобы быть профессионалом,  должен проработать свои трудности в личной терапии! Исключением являются случаи грубой патологии характера и низкого уровня организации личности – тогда, даже при наличии терапии, это может являться пожизненным противопоказанием к данной профессии!
   Известный московский гештальт-терапевт говорит важные слова: «Терапевт работает «шрамами». «Ранами» работать нельзя!» Поэтому специалисту важно, насколько это возможно, разрешить проблемы и  подлечить свои «раны». Т.е. в его собственной терапии «раны» должны зажить и превратиться в «шрамы»!

      ПОЗНАНИЕ СЕБЯ, КАК СПОСОБ ПОНИМАНИЯ ПАЦИЕНТА

     Терапевту важно осознать различные части своей личности, разобраться в  структуре характера, научиться понимать свои чувства, мотивы своих поступков. Познакомиться  со своей деструктивностью, разными аспектами психопатологии и, насколько возможно добиться того, чтобы собственное функционирование было более  гармоничным. Глубокое понимание себя помогает понять и другого человека, одновременно отделяя себя от него, не впадая в слияние. Чем больше времени специалист уделил прохождению собственной терапии, тем лучше.
     Когда кто-то случайно узнавал о моём длительном терапевтическом пути, часто следовала однотипная и забавная для меня реакция: «О, боже! Неужели так всё плохо?!»)))
     Для меня, как для ПРОФЕССИОНАЛА, (и для многих моих коллег тоже) терапия не закончилась на решении болезненных проблем. Дальнейший анализ для меня был уже не столько работой над психологическими трудностями, сколько познанием своей психики.Обнаружение в себе самых глубинных регрессивных черт, самых низменных страстей,  даже самых мелких проявлений  первертности, - поможет специалисту понимать сложных пациентов, избежать позиции высокомерия и надменности по отношению к ним. К тому же, специалисту, очень важно, как говорится, «на собственной шкуре» почувствовать, что значит быть пациентом. Почувствовать – а как это -  когда сталкиваешься со словами терапевта, которые несут взгляд на тебя, который очень не хочется замечать, и неприятно признавать себя таким. Как это - сталкиваться с реальностью, от которой хочется спрятаться, от которой больно и хочется плакать. Какие чувства вызывает, когда оплачиваешь пропущенный сеанс, который не состоялся из-за твоей отмены. Прочувствовав это на себе, более вероятно, что терапевт будет более деликатным и корректным в работе со своим пациентом.

     ПРОРАБОТАННОСТЬ СПЕЦИАЛИСТА, КАК ЗАЩИТА ОТ СЛИЯНИЯ С ПАЦИЕНТОМ.

     Терапевт, не разобравшийся в своих трудностях и проблемах, может впадать в слияние с пациентом.Если «дикий терапевт» работает с темой  клиента, которая перекликается с его собственной историей (например, тема физического насилия или травли в школьные годы), то его, условно говоря, «внутренняя рана», будет «кровоточить» каждый раз при соприкосновении с болезненной темой. Видя, внешне похожую ситуацию в истории клиента, терапевт может игнорировать различия, патологически объединяя себя с пациентом в ложно-единое «мы», «у нас это так».В этом случае, терапевт, оказывается не способным почувствовать свою отдельность, автономию, и автономию пациента, который, даже в похожей ситуации, остается Другим, Собой. Опыт осмысления и проживания своей боли и своих психотравм, позволяет терапевту отгоревать то болезненное, что было в его жизни, и не впадать в слияние, когда он слышит похожие темы в рассказах пациентов (разводы, смерть, болезни, насилие). Если эти темы не проработаны в личной терапии самого специалиста, может случиться так, что самое безобидное, что может сделать такой психолог - это хором плакать над всем этим, заодно со своим клиентом – не будучи способным разделить, где чья боль

     ЗАЩИТА ПАЦИЕНТА ОТ ПРОЕКЦИЙ ТЕРАПЕВТА.

    «Дикий психотерапевт», не познавший себя, может проецировать на пациента какие-то свои части (или чувства, желания) и работать уже не с реальным, живым человеком, а со своими проекциями. Например, если сам терапевт пережил развод, и остался после него с определёнными чувствами - он может приписывать эти чувства пациенту, не замечая, что у последнего могут быть совсем другие переживания. Как вы уже заметили, механизмы проекции и слияния взаимосвязаны.

    ЗАЩИТА ПАЦИЕНТА ОТ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ЗА ЕГО СЧЁТ БЕССОЗНАТЕЛЬНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ ТЕРАПЕВТА.

    Проработанность самого специалиста защищает пациента оттого, что терапевт будет бессознательно(!) удовлетворять свои нужды и потребности за счет клиента. Например, психолог может испытывать потребность быть хорошим и получать любовь и благодарность пациентов. Но тогда такой профессионал будет как-то бессознательно транслировать своему пациенту, что он готов слышать от последнего только хорошее, пропуская, при этом его негативные переживания, чувства и мысли. Или за счет пациента психолог может удовлетворять собственные опять-таки бессознательные садистические потребности (и такое бывает - все мы живые люди, имеющие разные части своей личности). Это может выливаться в то, что такой специалист может делать больно словами или совершать слишком много  фрустрирующих (болезненных) интерпретаций. Или его интервенции могут звучать в слишком жесткой форме.В личной терапии эти части терапевта должны быть осознаны и проработаны.
    Я вовсе не хочу напугать потенциальных клиентов «такими страшными»))    терапевтами. Скорее, подобные трудности в работе встречаются у специалистов, которые начинают свою практику (а мы все были когда-то начинающими, и это «не грех»!), но важно, что при этом терапевт продолжает работу над собой, и готов разбираться с этими сложностями профессии.

     ТЕРАПИЯ, КАК ЗАЩИТА СПЕЦИАЛИСТА ОТ ВЫГОРАНИЯ.

     Мне часто говорят ещё одну забавно звучащую для меня фразу: «Ой, у вас такая тяжелая профессия, вы же весь негатив клиентов пропускаете через себя!» «Вам же, наверно, очень тяжело потом?!» «Как же вы защищаетесь от этого?!» «Наверное, ставите барьер, мысленно делаете «кокон» вокруг себя или ставите «защитное стекло?»»)))
     Нет! Я не прибегаю к подобным «магическим приёмам», но и не хожу «с рюкзаком негатива», взятым у пациентов! А, если уж говорить в этих выражения, то «защита» может быть только одна – личная терапия/анализ.  Терапевт, проработавший свою боль в личной терапии, не сливается с клиентом, и «не берет все страдания себе». Вернее, он на какое-то короткое время должен прочувствовать боль клиента, поставив себя на его место и побыв в его шкуре (т.е. - проявив эмпатию), а потом отстраниться и восстановить свою нейтральность.
     Я считаю личную проработанность одной из защит специалиста от профессионального выгорания, ведь, действительно, невозможно бесконечно страдать «хором» с другими.

    ДОЛЖЕН ЛИ СПЕЦИАЛИСТ ПРОХОДИТЬ СВОЮ ТЕРАПИЮ ВО ВРЕМЯ РАБОТЫ С ПАЦИЕНТОМ?

    Есть некоторая иллюзия, что у работающего с пациентом терапевта «И СЕЙЧАС» должна проходить личная терапия. Одна потенциальная пациентка долго переспрашивала меня: не просто - прошла ли я свою терапию, а многократно повторяла: «А СЕЙЧАС ПРОХОДИТЕ ТОЖЕ?» - это ей казалось залогом успеха нашей будущей работы.
    В практике терапевта случаются разные этапы – в один из них он может находиться в собственной терапии, в другой – она окажется уже завершенной, в следующем этапе – специалист может испытать потребность повторно пройти курс терапии с другим специалистом. Но я разочарую любителей того, чтобы терапия была у психолога «И СЕЙЧАС». Это возможно, и нормально, но, скорее всего, это не идеальный вариант. В нём есть «плюсы», но есть и свои  минусы» - тогда все переживания самого терапевта – его собственные страхи, тревоги, горести - находятся в актуальном (в растревоженном) состоянии. На мой взгляд, лучше, если они, по завершении терапии, улягутся и станут прошлым опытом терапевта.